Разрушен древний храм у мыса над обрывом,
Перемешала смерть в рудой земле пустынь
Героев мраморных и мраморных богинь,
Покоя славу их в кустарнике дремливом...

Хосе Мария Эредиа

Если бы я был визажистом, имиджмейкером или еще каким-нибудь шаманом, делающим из грязи князя, я показал бы Вас, друзья мои, там, где Вы уже давно поселились. На самых лучших подиумах Одессы. На чудом уцелевших останках Больших, Малых и Средних Фонтанов, на старинных дачах, в некогда гордых особняках Французского бульвара, в милых сердцу уголках одесских парков.

Вы, мои стойкие солдатики, не нуждаетесь во всех этих новомодных камланиях с кисточками, кремами и французским гелем. Я показал бы вас в лучшее время года — ранней осенью, среди предсмертного золота октябрьской листвы. Добавил бы, для настроения, немного утреннего тумана... Чуть-чуть дымка жженых листьев... Фонограммой — дале-е-е-кий протяжный гудок ревуна на маяке, да шуршанье опавшей листвы под ногами редкого прохожего...

Может быть, еще и легкий плеск осенней волны на пустынном пляже... А в дни Вашего рождения над всей 1/6 Земного Шара гремели из репродукторов польки и марши, арии героических отечественных опер и залихватские политические частушки под родимую гармонь. Все это красочное попурри служило небольшой, но необходимой добавкой к Великому Супер-Хиту — «Широка страна моя родная». От Москвы до самых до окраин гремели аплодисменты и праздничные оркестры. Вот тогда-то уютные дачки инженеров и приват-доцентов, особняки чайных, сахарных и пшеничных королей назвали «здравницами». А смиренные дворянские кладбища — александровские и дюковские парки и, даже, безвестные, заросшие акациями и диким шиповником «швейцарские долинки», обозначили на новоязе омерзительной аббревиатурой «ЦПКиО».

Вот французы, несмотря на все свои многочисленные революции и коммуны, не догадались обозвать Версаль Центральным Парком Культуры и Отдыха имени Демулена, Дантона или Робеспьера. Булонский лес остался Булонским, а не Дендропарком Очередного Известного Гражданина. И почему культуры? Может быть, под сенью старых платанов и акаций, «товарищи» собрали по крупицам все сокровища человеческого гения? Увы, вся «культура» олицетворялась немногими, чуть поболее десятка, дешевыми атрибутами. Как-то:

• Пивной ларек с табличкой «пива нет»;
• две-три «винарки»;
• отделение милиции с красочным стендом «они позорят наш город»;
• комната смеха животики надорвешь, как поглядишь на отражение своего милого;
• тир чтоб не промазать по врагу народа;
• «чертово колесо» для любования необозримыми просторами;
• биллиардная свой советский Лас-Вегас;
• танцплощадка, она же «майдан» для выхода эмоций и повышения деторождаемости;
• лекторская «ракушка» для доходчивого разъяснения неразумной толпе, в какой благодати они все варятся и колотятся;
• стадион, где голы и пасы героической городской команды вводят в священный транс, восторг и ужас своих почитателей;
• открытый бетонный сортир, деликатно поделенный стенкой на «М» и «Ж», и благоуханием забивающий даже цветение акаций;
• и, естественно, статуя очередного основоположника, Вождя N1, Вождя N2 и пр.

Вот, пожалуй, и все. Лотки с газировкой, мороженым и сахарной ватой — не в счет.

Что же касается пухленьких амурчиков, сисястых психей, наяд, дриад и гномиков, караулящих свою Белоснежку, — то все это мраморное буржуазное мракобесие ответственные за культуру товарищи распихали по спецхранам и собственным дачам. А их место под солнцем заняли Вы, мои милые друзья, гипсовые идеалы великих и жестоких лет. Ваши лица, как и лица тех, кто поселил Вас в нашем мирке, не блистали интеллектом. Они лишь уверенно выражали торжество идеологии над разумом.

«В здоровом теле — здоровый дух», «Закаляйся, как сталь!», «Будь готов — всегда готов!» — заверяли вы генералов и адмира¦ лов, сержантов и старшин, героев-тружеников Станка и Пашни да еще этой сучьей «трудовой интеллигенции» — никогда не знаешь чего от нее ждать...

Все они волею КЗоТа раз в году становились среднестатистическими курортниками в полосатой пижаме и с панамой на голове. И своим видом Вы наглядно убеждали: «Спокойно! Все хорошо! Пос мотри на меня! На мое лицо, простого трудяги комсомольца (ки), ударника (цы), студента родного Рабфака, ФЗО, ВУЗа. Я свой, со ветский! И лицо мое спокойно и благонадежно. Не какой-нибудь там враг народа, троцкистско-бухаринский пес, не картавый космополитишка в очках на неблагонадежном носу. Да я, если б не работа, сел бы с вами «козла забить», расписали бы преф «по ма ленькой», да пузырь-другой раздавили бы. Но не могу — работа! И задрали для решающего удара мускулистые гипсовые ноги бравые футболисты. Напряглась для прыжка могучая ныряльщица. Девица оперлась на весло. Внешне, вроде, спокойна — а свистни — сорвется с места, побивать все рекорды. Вот, дискобол так и норовит зашвырнуть свой предмет куда подальше, назло проклятым смитам и джонсам. А так как с каждым днем жить становилось все лучше и веселее, санаторные фонтаны украсились могучими Рогами Изобилия. Рога бурно эакулировали на обалделых курортников потоком гипсовых окороков, колбас, осетров и виноградных гроздьев. Гипсово-гастрономический оргазм потрясал смирившихся с под горевшей санаторной кашей «курсовщиков» и вводил их в транс, так же, как и знаменитая «Книга о вкусной и здоровой пище», за менившая для многих поколений совков непонятную «Библию». Глотая слюну и наглядно убеждаясь в истинности выбора светлого пути, курортник с размаху натыкался на широкобедрую Мать, с пухлым дитятей на мускулистых руках. Всем своим видом и поведением каменная баба указывала на вред абортов и необходимость вывода в свет истинных орлят и соколят. Орлята-соколята, естетственно, были пионерами.

Ох, и шустрый народ, эти пионеры! Особенно намаялись с ними добрые, мудрые, но беспощадные к врагам ученики Железного Феликса. Пионеры — народ остроглазый и любознательный. То врага народа разоблачат в лице собственного родителя, то шпиона поймают по «ненашему» галстуку, бегающим глазкам и незнанию цен на семечки. А то, отмахиваясь от пуль, лезут вражьи поезда под откос пускать. Хорошо еще, если вражьи, а ежели по малолетству перепутают? А в перерывах между ловлей шпионов и метанием гранат в амбразуры, пионер и дров нарубит, и за молочком сгоняет с энтузиазмом алкаша, старушку — божьего одуванчика — преведет на красный свет, застопорив все движение часа на три. В общем, одна морока была с нашими малолетними героями. И хоть сейчас их бурная деятельность прекратилась, но памятники остались. Кто с горном, кто с барабаном, кто со знаменем, а кто — просто за обломанные ручки продолжает водить хоровод вокруг вечного гипсового костра. О, мои герои вчерашних дней! Вас поставили для ощущения уюта, покоя и стабильности. И, тем не менее, какому урагану страстей стали вы молчаливыми свидетелями!

Сколько одиноких сердец соединилось в тени ваших строгих фигур жаркими южными ночами... И сколько сердец разбилось в безумии скоротечных курортных романов... Ночь, море, звезды, звуки ли гавайской гитары, труба ли заезжего джазиста или танго под аккордеон пожилого массовика... И истомленные сердца бросают своих одуревших от солнца и временной свободы владельцев в жгучие объятия Эроса. О, эти полуночные свидания у ног Девушки с веслом! Страстный шепот: «Ах, я еще никогда...» — и поцелуй у пышной юбки колхозницы со снопом! Но заканчивается путевка. Она должна ехать в свой задымленный Мухосранск, он — в Москву...

Или наоборот. Их ждут среднеполосные серые дожди, сибирская поземка, дом, дети, он или она, очереди, КВП, семейный допрос с пристрастием, слезы. И опять ждать лета. А дадут ли отпуск? И где взять денег? Но это — потом. А сейчас играет «Рио-Рита» или «Ты признайся менi»... И есть только лето, ночь, море и свобода на ...дцать дней. Молчаливо и с достоинством наблюдали за этими безумствами убеленные известкой мои гипсовые герои. Даже величественная Мать, противница абортов и олицетворение счастливой семьи, не скажет ни слова осуждения и не погрозит могучим гипсовым пальцем. И герой-пионер не загремит в барабан, увидев целующихся в ночи студентов-воспитателей, призванных следить за режимом, а главное — за целомудрием подрастающего поколения. Но все это уже — дела давно минувших дней. И стоят пустыми некогда гремевшие на всю страну санатории. Они ветшают и рассыпаются. Они обходятся слишком дорого. Они нерентабельны. Как и наша жизнь.

Вот и едут: кто может — в Анталью, на Кипр, в вечное лето Канар и Египта. Это и дешевле и престижней. В лазерных лучах дискотек бодро выплясывают нынешние экс-пионеры, отбросив как ненужный хлам горны, знамена, гранаты и старушек. Ибо все это мусор, осколки, оставшиеся от рухнувшего колосса. А убирать некому. И некогда. Так и стоят гипсовые уроды, стойкие солдатики, словно забытые часовые, охраняя давно покинутый и ненужный пост. Они смешны и нелепы, как смешны и нелепы были государство и идея, породившие их. Их главный визажист — неутомимый и безжалостный майор Время накладывает на них свой особый грим — морщинки и трещины, отслаивая их гипсовую плоть и обнажая ржавый проволочный каркас. Высоко-высоко над их головами проносятся кометы и спутники-шпионы, рождаются «сверхновые» и открываются «черные дыры»... А здесь, на Земле, их лица сечет пронизывающий норд, плечи и спины сжигает летний зной, их полируют кислотные дожди, и засыпает мягким рождественским снежком. Туманными осенними ночами над ними зависают НЛО и ведут с ними неторопливую беседу. О чем — не знает никто. Может быть, пришельцы уговаривают их улететь в другие миры. Их там подновят, подкрасят, прилепят недостающие руки, ноги, горны весла и знамена. И они станут украшением коллекции какого-нибудь галактического сумасброда или достоянием еще одного нелепого государства, где истину подменяют идеологической липой. Кто знает? Может быть, однажды, проснувшись, мы не найдем их на привычных местах. Ведь уже и сейчас многие из них нас покинули. Эмигрировали или рассыпались от жары, холода и кислотных дождей? Или просто снесены очередным ревнителем новых идей в паскудной попытке сменить одного идола на другого? Ох, не хочется. Уж пусть лучше вернутся в наши парки и дачи добрые, пузатые амурчики и сексапильные нимфы. Пусть гномики вновь выглядывают свою Белоснежку. Она ведь обязательно придет.

К первой странице сайта       |||       К оглавлению раздела